ЛЧ: Вы говорите, что вы жили на улице Немировича-Данченко. Вы родились там, да?
ИШ: Нет. И на Зубовском бульваре ещё у нас была квартира.
ЛЧ: Сколько квартир вообще было в этом доме?
ИШ: Там, понимаешь, со стороны самой улицы было ателье.
ЛЧ: Именно в вашем доме?
ИШ: В нашем доме. А мы жили за стенкой этого ателье. Арочка была.
ЛЧ: Квартир 5 было в доме?
ИШ: Ну, было, да.
ЛЧ: А номер квартиры вашей?
ИШ: Не помню.
ЛЧ: А с какого времени вы жили на Немировича-Данченко?
ИШ (долго думает): Не знаю… что-то в конце 50-х мы туда переехали, наверно.
ЛЧ: На этой улице просто так люди не живут, надо для этого какую-то родословную иметь, чтобы там жить.
ИШ: Да нет, это сейчас так. А раньше-то было нормально, можно было меняться откуда хочешь, куда хочешь.
ЛЧ: То есть у вас родители не артисты, не писатели?
ИШ: Нет, нет.
ЛЧ: Просто поменялись и попали именно туда, да?
ИШ: Да.
ЛЧ: Раньше так было?
ИШ: Там сейчас нет этого дома, это был маленький дворик, маленькие двухэтажные дома.
ЛЧ: Какой номер дома у вас был?
ИШ: Сейчас не могу сказать. Улица Немировича-Данченко, дом 12, по-моему. Это было ближе к ресторану, вот напротив — там такие дворы были, ресторан «Астория». Сейчас он «Центральный» называется. В этом ресторане снимали, кстати, «Место встречи».
ЛЧ: Это на улице Горького?
ИШ: Да, да.
ЛЧ: Ближе к арке?
ИШ: Да.
ЛЧ: А в 93-м году вы мне называли свой адрес: Немировича-Данченко, 4/6.
ИШ: Ну, если называла… сейчас я уже не помню.
ЛЧ: А почему дробь? Он разве на углу был?
ИШ: Почти.
ЛЧ: А от Севы какой ваш дом, если от него считать?
ИШ: Сева жил ближе к Пушкинской улице, а я ближе к улице Горького, я прямо напротив ресторана «Астория».
ЛЧ: На Севиной стороне?
ИШ: Нет, напротив.
ЛЧ: А на каком этаже вы жили?
ИШ: На первом. Там одноэтажные были домики. Ты понимаешь, это надо знать Москву тех времён! Ты не можешь себе это представить, что это было!
ЛЧ: Ну, почему, немножко могу, мне же рассказывают.
ИШ: Нет, ты не можешь! Это был тихий спокойный город с двориками, ночью можно было тихо гулять.
ЛЧ: Как мне Трещалов рассказывал, можно было в окно зайти, кто на первом этаже жил.
ИШ: Можно было, да.
ЛЧ: То есть и у вас такая система была, да?
ИШ: Нет, у нас не в окно, но… прямо с улицы входили в квартиру. Ну, квартира — это громко сказано. Там 13 метров была всего одна комната, два метра кухонька, рядом душ. И вот так жили все очень тесно, но весело, хорошо. Все ходили друг к другу чай пить, разговаривать.
ЛЧ: Без звонков, да?
ИШ: Ну, практически да. В комнате было два зарешеченных окна.
ЛЧ: Сами зарешетили?
ИШ: Ну, конечно. А за нашими окнами был двор, сзади дома. По-моему, тут даже второго этажа не было. Потому что мы там делали душ сами и выводили эту трубу. Значит, там второго этажа не было. И за эту трубу пожарники всё время ходили и брали с нас взятки.
ЛЧ: Большие взятки брали?
ИШ: Ну, какие там большие! Но они грозили, что они разрушат наш душ.
ЛЧ: Так, вот, чтобы я представлял, нарисуйте тогда, пожалуйста, планы квартир на Немировича и на Зубовском!
ИШ: Хорошо.
ЛЧ: А не осталось у вас фотографий дома на Немировича, на Зубовском?
ИШ: Не осталось.
ЛЧ: А на Зубовском такого же типа был дом?
ИШ: Нет, там был немножко другой.
ЛЧ: Квартир столько же было примерно?
ИШ: Нет, там больше. Там был двухэтажный капитальный дом.
ЛЧ: А Добронравова Елена, которая актриса, — это соседка ваша была по Немировича?
ИШ: Нет, я её не знаю.
ЛЧ: А вы какого года рождения?
ИШ: 41-го 29-го марта.
ЛЧ: На три года у вас разница была с Высоцким, значит?
ИШ: Да.
ЛЧ: Вы в Москве родились?
ИШ: Не в Москве. Мать москвичка, отец тоже. Он был военный. Они были «оккупанты» прибалтийские. А родилась я в Риге.
ЛЧ: А в Москве вы с каких лет?
ИШ: С младенчества, двух лет не было, как они меня привезли к бабке. Потому что они ездили где-то по Киеву.
ЛЧ: А учиться вы начали в Москве?
ИШ: Да, конечно.
ЛЧ: А школа какая у вас была?
ИШ: Школа была за городом. Сейчас это Москва, а тогда был загород.
ЛЧ: А где это?
ИШ: Ховрино.
ЛЧ: Сейчас, наверно, уже нет этой школы, да?
ИШ: Нет, кстати, лет пятнадцать назад она была.
ЛЧ: А это на какой улице?
ИШ: Не помню.
ЛЧ: А ВУЗ какой у вас был?
ИШ: Я в редакционно-издательском техникуме училась.
ЛЧ: Какие годы?
ИШ: 60-й, наверно, или 58-й — я уже забыла.
ЛЧ: Что, два года?
ИШ: Да.
ЛЧ: Незаконченное?
ИШ: Законченное.
ЛЧ: После десятилетки, наверно?
ИШ: Да, да.
Тамара Ивановна Гурылёва
ЛЧ: Мать, значит, Тамара Ивановна у вас, да?
ИШ: Да.
ЛЧ: Гурылёва, правильно?
ИШ: Правильно.
ЛЧ: А отца как звали?
ИШ: Яков Тихонович.
ЛЧ: Фамилия Шалаев, да?
ИШ: Да.
ЛЧ: А судьба вашего отца?
ИШ: Мой отец после войны сразу умер в сорок седьмом году, ему лет сорок было. Дедушка мой был, между прочим, наркомом внешней торговли! Иван Иванович Гурылёв. В тридцать седьмом году его повесили.
ЛЧ: А вы в семье один ребёнок?
ИШ: У отца ещё были дети, но я с ними не зналась.
ЛЧ: День вашего знакомства с Высоцким очень мне интересен! Он случайно не был вблизи с днём снятия Хрущёва?
ИШ: Нет, это было уже позже. Это было при мне.
ЛЧ: Что «при мне»?
ИШ: Ну, все эти разговоры о снятии, что завтра-послезавтра его снимут.
ЛЧ: Вот так даже?
ИШ: Да.
ЛЧ: Ух ты, это интересно!
ИШ: За несколько дней.
ЛЧ: Его сняли 14-го октября. Значит, вы познакомились где-то примерно числа 10-го, да?
ИШ: Ой, этого я не помню.
ЛЧ: Ну, если за несколько дней, то получается примерно так — вблизи 10-го числа.
ИШ: Но это было не прямо в момент знакомства, а уже были знакомы достаточно близко.
ЛЧ: Ах, уже были знакомы?
ИШ: Да.
ЛЧ: То есть познакомились где-то в сентябре?
ИШ: Ну, видимо, может быть, так.
ЛЧ: То есть ваше знакомство состоялось до снятия Хрущёва?
ИШ: Да, до. Ну, может, в самых первых числах октября, может, в конце сентября. Но это было осенью.
ЛЧ: По историческим справкам речь о снятии пошла именно 13-го, всего лишь за день!
ИШ: Нет, даже не за день, а дня за два-три. Я так помню.
ЛЧ: Хорошая погода была?
ИШ: Ну, нормальная, наверное, погода была.
ЛЧ: А по одежде, это были осенние курточки?
ИШ: Да. Потому что это мы были знакомы, и уже по ВТО пошла весть, что через несколько дней его снимут.
ЛЧ: Но на Таганке ВВ уже точно был, да?
ИШ: Да!
ЛЧ: На момент знакомства вы были свободны, да?
ИШ: Ну, естественно.
ЛЧ: Вы помните ваш разговор с Высоцким при знакомстве, что он сказал, что вы сказали?
ИШ: Я помню, что Нелька сказала: «Володя, вот девушка, которая очень любит твои песни, которой очень нравится твой голос и твои песни!» И он тут же завертелся вьюном, сразу стал собирать компанию. Он был тогда непьющий.
ЛЧ: А он что конкретно ответил?
ИШ: Не помню.
ЛЧ: Он удивился этому знакомству?
ИШ: Нет, он, наверно, не удивился, но у него засверкали глаза и он стал собирать по ВТО компанию в место, где можно собраться.
ЛЧ: И вы ещё сказали, что тут же вы пошли куда-то на домашний концерт.
ИШ: Да, он собрал тут же концерт.
ЛЧ: Из кого он собрал?
ИШ: Знакомых собрал всех по ВТО: решил со мной поближе познакомиться.
ЛЧ: И из-за этого знакомства он сделал такой сюрприз, да?
ИШ: Да. Его же знали, в ВТО же все свои актёры были!
ЛЧ: И поехали куда, вы говорили?
ИШ: В район Таганки, какая-то была свободная квартира.
ЛЧ: Не к Рамзесу случайно?
ИШ: Ой, не знаю.
ЛЧ: Не знаете вы его, да?
ИШ: Не знаю.
ЛЧ: А в какое место возле Таганки?
ИШ: Тоже не могу сказать точно, потому что мы оттуда долго искали такси, ехали на такси. Но в районе Таганки — это точно.
ЛЧ: Его не записывали на этой квартире?
ИШ: Нет. Нет. Наверное, нет. Тогда ведь не было диктофонов, и магнитофоны мало у кого были. Думаю, что было без записи.
ЛЧ: А что это был за дом, какого склада хозяева?
ИШ: Ой, я не знаю. Это он собрал компанию, и кто там и чего — я не знаю. Большая была квартира.
ЛЧ: Вы ещё говорили, что именно там он с Абдуловым пел дуэтом.
ИШ: Да. Они вообще часто пели так, Севочка часто ему подпевал. Когда я первый раз была у Севы, была точно такая же ситуация, как описано в книге у Кудрявова — горы грязной посуды… словом, как он молодой жил, так он и закончил свою жизнь.
ЛЧ: А объяснения в любви были со стороны Высоцкого?
ИШ: Да, были очень бурные.
ЛЧ: Это было в первый же день?
ИШ: Нет, не в первый. Он сказал, что в первый день про это никогда не говорит. Спустя какое-то время.
ЛЧ: Суеверие такое у него было?
ИШ: Нет. Что он пока не разобрался в своих чувствах — в таком плане.
ЛЧ: Высоцкий вас называл только по имени или какие-то другие имена у вас были?
ИШ (долго думает): Ему очень нравилась моя фамилия.
ЛЧ: Почему?
ИШ: Ну, Шалаева… «шалава» у него в песнях. Всем знакомым говорил: «Знаешь, как её фамилия?!»
ЛЧ: Все песни про шалав связаны с вашей фамилией — это он имел в виду?
ИШ: Нет, они раньше были. Когда он узнал, что у меня фамилия Шалаева — ему это очень понравилось!
ЛЧ: То есть он как бы фамилию передразнивал или гордился, что такое совпадение?
ИШ: Да, ему это очень нравилось. Он вообще был человек с большим юмором.
ЛЧ: Свидерский мне говорил, что он любил издеваться над вашей фамилией.
ИШ: А Свидерский помнил, да? Его нет в живых, да?
ЛЧ: Да, в 2003-м году умер.
ИШ: В общем, моя фамилия приводила его в восторг. И всем он об этом говорил.
ЛЧ: Прямо всем подряд?
ИШ: Ну, когда собирались, говорил приятелям.
ЛЧ: Или в связи именно с песнями?
ИШ: Да.
ЛЧ: А как скоро он вам позвонил после первой встречи?
ИШ: На следующий день.
ЛЧ: А что было на следующий день? Опять какие-то походы?
ИШ: Ну, наверно. Тогда были очень тихие улочки, в центре можно было гулять полно́чи.
ЛЧ: Но ресторан до определённого времени работал, я знаю.
ИШ: Все рестораны тогда работали до определённого времени.
ЛЧ: Кроме Внуково.
ИШ: Да, во Внуково уже богатые ездили на своих машинах.
ЛЧ: А во Внуково вы с Высоцким бывали?
ИШ: С Высоцким — нет.
ЛЧ: Вы до этого знали его песни?
ИШ: Да, когда услышала его голос, и вообще — просто его песни…
ЛЧ: То есть первой причиной был именно голос?
ИШ: Да.
ЛЧ: А потом, видимо, сразу же и тексты оценили?
ИШ: Да, конечно.
ЛЧ: Ну, как обычно бывает по восприятию, да?
ИШ: Ну да.
ЛЧ: А услышали задолго до этого?
ИШ: Ну да, как появились записи.
ЛЧ: Ну, появились они — 63-й год, даже, может быть, самый конец 62-го.
ИШ: Вот когда они появились, я спрашивала у своих подруг. У меня тоже была подруга, студентка из МХАТовской студии.
ЛЧ: И эти песни стали вашей особой привязанностью?
ИШ: Ну, да. Мне просто очень нравились его песни, его голос.
ЛЧ: То есть всё вместе?
ИШ: Да. И я их спрашивала, кто он такой. Они говорили: «Да это наш, мы его знаем хорошо!»
ЛЧ: А кто вам говорил, что «знаем хорошо»?
ИШ: Нелли, и ещё одна моя подруга, которой уже нет в живых.
ЛЧ: Это кто?
ИШ: Это такая Галя Новикова.
ЛЧ: Что-то незнакомое. А она его откуда знала?
ИШ: Они вместе учились с этой Неллей на одном курсе. Она ушла.
ЛЧ: Её отсеяли?
ИШ: Видимо, да. Но мы дружили втроём: Новикова, Рачевская и я. Но с Новиковой я больше дружила на каком-то этапе.
ЛЧ: Какие совпадения: я только что беседовал с Ситко Еленой Борисовной, и она мне перечислила всех отсеянных. Но её не назвала.
ИШ: Но её где-то со второго курса отсеяли. Они не на одном курсе с ним учились, они или старше или младше.
ЛЧ: Ну, тогда другое дело.
ИШ: Просто в одной студии. И знали его. А ты знал, что он в студии был женат кратковременно?
ЛЧ: В смысле, на Изе?
ИШ: Нет, перед ней ещё был у него какой-то брак.
ЛЧ: Это он сам сказал?
ИШ: Это известный факт.
ЛЧ: Я не знаю такого факта. А что за брак?
ИШ: Это была такая пылкая влюблённость, и они даже потом юморили по этому поводу, что признали его незаконным, несостоявшимся, и что ему удалось с этим быстро разделаться. Но Нелли этого не помнит. Высоцкий очень часто бывал у Нелли.
ЛЧ: Незаконным, так как не были расписаны?
ИШ: Ну, что-то да. Но какой-то брак там был, или роман, то ли он собирался жениться. И от Нелли толку больше, чем от меня, потому что она его больше знала. Ну, если при мне Нина Максимовна сказала: «Володя, ты хочешь жениться четвёртый раз!»*
ЛЧ: Да может, она шутила?
ИШ: Нет, нет, нет.
ЛЧ: А до знакомства с Высоцким вы в ВТО бывали по каким поводам?
ИШ: Подруга моя была артисткой. А туда можно было только по артистическому пропуску попасть.
ЛЧ: Нелли, да?
ИШ: Да. Так просто не пускали. Ну, какие-то знакомые были, и потом там было очень дёшево, очень хорошо, весело.
ЛЧ: А какие ещё знакомые, кроме Рачевской и Новиковой?
ИШ: Вот они и были. А потом там у Володи было полно знакомых, когда я с ним уже ходила.
ЛЧ: Но это уже через него?
ИШ: Ну, конечно!
ЛЧ: А вы Беспалову откуда знали?
ИШ: Кто это Беспалова?
ЛЧ: Нелли Беспалова.
ИШ: Беспалову Нелли я не знаю.
ЛЧ: Вы мне сказали, что она вас познакомила с ним.
ИШ: Её фамилия Рачевская.
ЛЧ: Рачевская, да. Это же она по мужу Рачевская?
ИШ: Нет, она не меняла фамилию. По-моему, не по мужу, она по отцу.
ЛЧ: Так у неё муж Рачевский!
ИШ: Нет. Это её фамилия девичья.
ЛЧ: Ну, ладно, это мы проверим. А почему она то Нелли, то Наталья?
ИШ: Она Наталья не была никогда. Она, кстати, сейчас приехала. Она в Москве, завтра с ней увижусь.
ЛЧ: А не дадите мне телефон её?
ИШ: Это надо у неё спросить. Она вся занятая, она лечится, делами занимается. Я должна предварительно у неё спросить.
ЛЧ: А мы же её в Казани ищем по справочникам — нет её нигде!
ИШ: У неё подданство не наше.
ЛЧ: А, вот в чём дело!
ИШ: Она давно уже не гражданка России, лет двадцать. Она уехала, замужем за иностранцем была.
ЛЧ: А Ефим?
ИШ: Ефим — это кто?
ЛЧ: Муж её.
ИШ: Да не было у неё мужа Ефима!
ЛЧ: Странно.
ИШ: Ты чего-то перепутал.
ЛЧ: Я точно знаю, что был. Я ж с казанскими людьми общался!
ИШ: При чём тут казанские?
ЛЧ: Ну, она же в Казани жила!
ИШ: Нет, она жила в Москве всю жизнь. Ты имеешь в виду другую Нелли*. Она была артисткой театра Советской армии.
ЛЧ: А я знаю ту Рачевскую, которая была в БДТ в Казани.
ИШ: Нет, она москвичка. Она сама собирается писать какие-то мемуары.
ЛЧ: Ну, если она собирается писать, я ей могу с датировками подсказать что-нибудь. Пусть она со мной хотя бы десять минут поговорит, я хоть выясню, что она знает.
ИШ: Хорошо. Ну, она с ним училась вместе и она знает про него много.
ЛЧ: Ну, ладно, пусть будет так. А она где жила тогда, на Немировича, по-моему, тоже?
ИШ: Нет, на Немировича жила я. А она жила на Рогожке.
ЛЧ: Ну, ладно. А где и как вы познакомились с Рачевской и Новиковой?
ИШ: Новикова была моя подруга, она меня познакомила с Рачевской.
ЛЧ: А Новикову откуда знали?
ИШ: Откуда я помню!? Пятьдесят лет прошло! Но мы очень близкие были подруги.
ЛЧ: А с Рачевской как произошло ваше знакомство?
ИШ: Новикова была с ней подругой. Может, она помнит? Я не помню.
ЛЧ: А когда примерно вы Рачевскую узнали?
ИШ: Что-то в начале шестидесятых. Надо у неё спросить. На Немировича она у нас бывала, я у неё бывала на Рогожке. Но в каком году — это я не могу сказать.
ЛЧ: У Нелли отчество Самуиловна?
ИШ: Да. Она то Семёновна, то Самуиловна… теперь опять Семёновна. У неё отец был еврей, мать русская была. Они очень хорошие были родители.
ЛЧ: Не помните ли какие-нибудь концерты в ВТО?
ИШ: Нет, мы там не были на концертах, они были на втором этаже, а мы были только вот в этом зале, внизу.
ЛЧ: А Высоцкий, кстати, в ВТО не пел?
ИШ: По-моему, нет. Может быть, позже он там давал какие-то концерты. А вот в это время — нет.
ЛЧ: Со дня рождения Свидерского появилась записная книжка, в которой почему-то Свидерский писал Высоцкому — как подарок делал в свой день рождения. Вы не помните такого?
ИШ: Помню я его.
ЛЧ: День рождения-то вы помните. А почему-то у Высоцкого в записной книжке написано рукой Свидерского поздравление Высоцкому, вот такая странность!
ИШ: Ну и что?
ЛЧ: А вы не помните, в связи с чем это могло быть написано?
ИШ: Нет. Ну, он был его приятель.
ЛЧ: Кто ещё был на дне рождения? Не помните?
ИШ: Нет.
ЛЧ: Или там очень мало было народу?
ИШ: Нет, почему мало народу? Кто-то ещё был.
ЛЧ: И сколько вы у Свидерского прожили, просидели?
ИШ: Не знаю. По-моему, всю ночь мы там сидели, долго.
ЛЧ: Всего-то? А Свидерский мне рассказывал, что чуть ли не неделю!
ИШ: А, может быть, и неделю. Да, что-то мы там застряли.
ЛЧ: Всё-таки он прав был. А от него куда — вы не помните?
ИШ: Ну, я там рядом жила. А куда же ещё?
ЛЧ: А где Аркадий тогда жил?
ИШ: Это было — угол Цветного бульвара и, по-моему, Петровского. Если от Центрального рынка идти — и направо, угол этот.
ЛЧ: Колобовские переулки там есть.
ИШ: Да, где-то там.
ЛЧ: Кроме Свидерского, у кого вы с Высоцким могли остаться ночевать?
ИШ: У каких-то приятелей, в каких-то коммунальных квартирах. Где можно было остаться — там и оставались.
ЛЧ: Не помните, у кого?
ИШ: У подруги моей один раз ночевали, сотрудницы моей, когда уже ну вообще некуда было деваться совершенно! Не знаю, сейчас жива она? Она старше меня, и я не знаю, как она.
ЛЧ: Лебедева которая?
ИШ: Нет, это Денисенко Галя, мы работали вместе в «Просвещении». Она жила одна. Мы с Володей были у неё всего раза три.
ЛЧ: Имеется в виду ночевали?
ИШ: Да. Может быть, она ещё что вспомнит?
ЛЧ: Где она жила?
ИШ: В конце Кутузовского. И мы добирались без звонка, и ей в окно бросали камушки. Она давно мне не звонила. Она такая скромная женщина.
ЛЧ: И она вас пустила, открыла всё-таки, да?
ИШ: Ну что мы, на улице будем, что ли? Холодно ведь!
ЛЧ: Я к тому, что её могло дома не оказаться, и так далее. А метро там было: «Пионерская» уже была.
ИШ: Как-то добрались. Это тоже коммунальная квартира.
ЛЧ: Но Галина Сергеевна говорит мне, что вы с Высоцким были у неё не три раза, как вы говорите, а регулярно!*
ИШ: Да?
ЛЧ: До такой степени, что соседи жаловались!
ИШ: Да. (Смеётся.) Она помнит, а я не помню.
ЛЧ: Она права?
ИШ: Она одна жила, поэтому можно было.
ЛЧ: Даже она такой эпизод напомнила, что как-то вы с ним сидели в подъезде, он на гитаре что-то пел, и она вышла — вас запускала, а его выгоняла. Было такое?
ИШ: Да.
ЛЧ: Ещё она говорит, что вы с ним очень часто бывали и ночевали у Тамары Павловны вдвоём.
ИШ: Она жила в Марьиной роще, рядом с нашим издательством.
ЛЧ: Прямо в 3-м проезде Марьиной рощи?
ИШ: Да. Там такие были домики двухэтажные. Возможно, что бывали. Ну, не могу же я вспомнить все места, где мы с ним бывали! Тамара Павловна очень хорошая была женщина, мы с ней очень дружили.
ЛЧ: Да, как мне показалось, очень весёлая.
ИШ: Да, она всегда была оптимисткой, несмотря на тяжёлую жизнь. Тогда у неё была фамилия Здоровьева. И её фамилия была в «Родных речах» в выходных данных. А потом она вышла замуж за грузина, который был таким проходимцем! И взяла его фамилию.
ЛЧ: Когда она вышла замуж, в 70-х уже?
ИШ: Нет, раньше. В 70-х я ушла оттуда. По-моему, перед моим уходом из «Просвещения». Она уже была зрелая женщина, в возрасте. Зачем она брала его фамилию?
ЛЧ: Так вот Галина Сергеевна говорит, что когда вы пропали, вы были то у неё, то у Тамары Павловны.
ИШ: У неё тоже бывали.
ЛЧ: Ещё она говорит, что группа таганцев с Высоцким в том числе, выступала в «Просвещении».
ИШ: Угу. Ну, значит, группа была. Я их не помню никого.
ЛЧ: И что это было устроено благодаря вам.
ИШ: Вряд ли.
ЛЧ: Она ещё сказала, что они пели пародии на эстрадные песни. А не как обычно, когда они всегда показывали отрывки из спектаклей. Вы помните, чтобы существовали эти пародии?
ИШ: Нет. Галя ещё кое-что путает: что моё пропадание с кем-то другим связано, но это было связано именно с Высоцким!* Главный редактор сильно волновался. Он Галку вызвал и спросил: «Где Ира?» Это было событие — чтоб главный редактор вызывал простого работника. Вызвал через секретаря её.
ЛЧ: А почему именно её?
ИШ: Ну, мы подруги были.
ЛЧ: Она была ваша главная подруга там?
ИШ: Она и Тамара — все мы были близкие подруги.
ЛЧ: А как фамилия главного редактора?
ИШ: Юрий Вишняков. Он потом погиб: его отправили в Африку. Видимо, его убили. Он за мной очень ухаживал. И вдруг я пропала!
ЛЧ: Ухаживал тогда же?
ИШ: Перед Высоцким. Он же меня и перевёл на должность младшего редактора. И всячески за мной ухлёстывал.
ЛЧ: А вам не знаком такой номер: Б-9-98-79?
ИШ: В смысле, телефон, что ли?
ЛЧ: Телефон, да.
ИШ: Не знаю. Так — чего-то знакомое, но точно не могу сказать.
ЛЧ: Ну, вот в его записной книжке написано, что это Шалаева Ира.
ИШ: А! Ну, значит, это может быть мой телефон.
ЛЧ: Вроде бы домашний.
ИШ: На Немировича, да.
ЛЧ: Как вы думаете, когда он мог записать в блокнот ваши телефоны, сразу при знакомстве?
ИШ: Не знаю. Мой телефон он запомнил, вот когда мы были на этой вечеринке, где он пел. Не записывал, он запомнил. Потом, может быть, записал.
ЛЧ: Ну, у него ж и домашний и рабочий ваш записан, значит, как-то всё равно он их записал!
ИШ: Ну, мы же и общались, на работу он мне звонил. Я вспомнила: когда мы ехали с концерта в день знакомства, я ему диктовала телефон. Мы ехали в такси, и я сидела у него на коленях.
ЛЧ: Народу было много?
ИШ: Да.
ЛЧ: И он записывал в книжку?
ИШ: Нет, он запоминал.
ЛЧ: Запомнить два телефона — это сложно.
ИШ: Нет, рабочий — это уже потом. А в этот раз он запоминал домашний.
ЛЧ: А куда ехали, не помните?
ИШ: Мы по домам разъезжались.
ЛЧ: А он приходил на работу к вам?
ИШ: Нет. Может быть, куда-то рядом приходил встречать меня. Это в Марьиной роще.
ЛЧ: Ваши с ним отношения определились сразу, прямо сию минуту, да?
ИШ: Да.
ЛЧ: Взаимная симпатия, так скажем?
ИШ: Ну, если он, как только меня увидел, — тут же начал собирать компанию! Но я сначала на него, кстати, не прореагировала, он такой был неказистый, плохо одет — я очень удивилась!
ЛЧ: В своём пиджачке краплёном, да?
ИШ: Да. Он в нём ходил, по-моему, до Марины Влади. И в одних штанах, которые… я тебе рассказывала?
ЛЧ: Нет.
ИШ: Брюки сшил из отцовских военных.
ЛЧ: Он или мачеха?
ИШ: Ну, кто-то сшил.
ЛЧ: Одни единственные во всё время вашего общения?
ИШ: Да. Ботинки были лендлизовские, американские, которые он мечтал поменять с кем-нибудь. Тогда были в моде остроносые. Он просто мечтал с кем-нибудь их поменять.
ЛЧ: Так и не поменял?
ИШ: Нет, никто не соглашался.
ЛЧ: Слишком неравные цены были, наверно?
ИШ: Нет, ну, просто они немодные были в то время, совсем другая форма была ботинок. У него других не было, не на что было купить.