Этот сайт носит некоммерческий характер. Использование каких бы то ни было материалов сайта в коммерческих целях без письменного разрешения авторов и/или редакции является нарушением юридических и этических норм.

Наряду с несовпадением жанрового канона и его сюжетно-речевой реализации в поэтике Высоцкого можно отметить явление внутреннего сращения двух или нескольких жанров. Так в «Райских яблоках» наблюдается сращение признаков французской и германской баллады, жанров столь различных, что теоретики всегда относили их к разным видовым группам. В самом деле:

В «Райских яблоках» соединяются 1 и 2 признаки французской баллады с 3 и 4 признаками германской. В принципе возможны и другие комбинации (например, в известном парафразе «Как ныне сбирается Вещий Олег...»), но несомненно это одно жанровое явление, совместившее ранее разделённые литературные виды в новом сращении.

При переходе от структурного распределения признаков к их реальному функционированию в тексте можно наблюдать, как одна группа жанровых признаков вступает в конфликт с другой. При этом вырисовывается отчётливая картина взаимоописания противоположных модификаций: типовые черты германской баллады вписываются привычными средствами французской и наоборот. Уже в первой строфе «Райских яблок» 1-е лицо представлено весьма нетрадиционным способом.

«Я» здесь одновременно сохраняет все личностные качества и наделяется обобщёнными свойствами. Синтез единичного и всеобщего — характерный способ типизации данного текста, захватывающий по мере своего развития различные уровни художественной структуры. Восхождение от единичного ко всеобщему делает такое «я» активным участником описываемой ситуации и в то же самое время включает его — в иррациональный поток действия. Благодаря сопряжению функций задаётся стилевая контроверса между глубоко личным тоном «я умру» и почти притчевым высказыванием «Убиенных щадят, отпевают и балуют раем».

Возникнув в недрах высказывания как словесно-композиционный принцип, контроверса определённым образом воздействует на жанр и сюжет. В сфере жанра она довольно легко переводит связное повествование в песенное исполнение. Отказываясь от сложной строфики французской баллады, она вызывает к жизни другой признак жанра — посылку, т.е. повторение одинаковых или сходных словесных конструкций: «Убиенных щадят, отпевают и балуют раем» --> «Так сложилось в миру — всех застреленных балуют раем». Ещё глубже такие посылки разработаны в более позднем варианте текста: «Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб» --> «Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб» --> «И за это меня застрелили без промаха в лоб».

Жанровая контроверсия открывает возможность новым путям в развитии сюжета баллады и демифологизации основного тематизма сада, который, по выражению акад. Д.С.Лихачёва, «отражает мир только в его доброй и идеальной сущности. Поэтому высшее значение сада — рай, Эдем» (Поэзия садов). Рай же в стихотворении Высоцкого оказывается зоной — возможно, и вполне комфортабельной для обитания, но лишённой свободного духовного начала. как сказано в одном из вариантов стихотворения:

Для обыденного мышления свобода выступает синонимом счастья или блага. Хотя всё реальное развитие истории подтверждает, что благо и свобода антиномичны, мифологическое сознание пасует перед указанной антиномией и во всех житейских ситуациях предпочитает свободу благо. Выбор же в пользу свободы всегда носит философский и эстетический смысл. Только истинные философы и поэты обречены на свободе и только в тех пределах, в каких они являются поэтами и философами. Всякое свободное мышление противостоит, таким образом, мышлению мифологическому. Отождествление с «хлебным духом из ворот» — уже есть залог предательства: предательства не всегда осуществляемого, но всегда существующего в возможности.

Поэтика контроверсного сюжета требует мифологии как строительного материала для преодоления его логикой художественного построения, собственной онтологией текста. Вот почему сюжет «Райских яблок» разрушает исходный балладный тематизм сада. Говоря словами О.Мандельштама: «Колба-баллада с её общеизвестностью разбита вдребезги. Начинается химия с е несвободы архитектонической драмой» (Разговор о Данте).

Финальным пунктом такой архитектонической драмы становится освобождение героя из рая, освобождение из замкнутого круга, порожденного мифологическим сознанием, внутри которого лежит зона несвободы как полной — безответственности человека перед лицом высших сил. Синонимом такого освобождения оказывается любовь («ты меня и из рая ждала»), понимаемая как высший род духовной деятельности, с помощью которой свободная личность достигает полноты и завершённости.