12. «ВДОЛЬ ОБРЫВА, ПО-НАД ПРОПАСТЬЮ...» (IV)
Вместо послесловия
Кони — это, конечно, дар, данный герою судьбой. И несет он его не из жизни в смерть, а по жизни.
Земной путь приводит к последнему приюту. Душа встречается с Богом. К нему и в самом деле опозданий не бывает. А в гости — потому что есть не только душа и тело, есть еще Песня. Она продолжает жить. Художник живет в своих творениях и после смерти. Простая мысль лежит в основе «Коней»…
Кони — не гибельный дар. Смерть героя не связана с ними, вот потому их и нет в момент его гибели.
Высоцкий всем своим естеством, всем даром своим — здесь, его коням нет нужды взмывать в небо или низвергаться в бездну. Они мчатся по земле. В нашей земной, человеческой жизни, звучит его песня… Это путешествие в одну сторону — по жизни, из него не нужно возвращаться.
«Кони» — песня, в которой мы слышим голос автора, только автора. «Конечно, мы понимаем, что он уже стал художественным объектом, предметом искусства, но все же так хочется поверить в это безапелляционное я, в то, что за ним — живая боль реального человека» [124]. В этом сюжете многое специфично — от пространства и времени до поведения героя и его коней. Это индивидуальный сюжет, личная судьба. В отличие от множества других сюжетов Высоцкого, они не приложимы ко всем. А все равно ощущение, что речь идет о чем-то не только глубоко личном, а и общем. Недаром же здесь все эти символы... [125]
Река — это жизнь в ее обыденном, повседневном течении. Живительной влагой — проточной, чистой водой неостановимо текущей жизни герою нужно поить своих коней. Река — общий путь, то, что едино для всех. Основа жизни. А в художественном смысле — это традиция, общие для всех образы, мотивы, смыслы, чувства… Источник, из которого черпает каждый творец. Край в «Конях» — край традиции, самая ее граница. Может быть, всего труднее не сбиться на торную дорогу, прокладывая свой путь не где-то вдалеке от нее — по самому по краю…
«Кони» — мгновенно схваченный и воплощенный в символичный сюжет образ песни как акта творения, и жизни этой песни голосом своего творца — в концертах живьем и в бесчисленных записях на пленках, при жизни поющего автора и после его прибытия к последнему своему приюту на земле.
Высоцкий не боролся, не воевал — он слился со стихией. И это была стихия неостановимо текущего времени. Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю — это не место действия, это состояние героя. Неостановимый бег его удивительных коней — движение не в пространстве, а во времени. Не назад, в прошлое, — вперед, в будущее. Он надеялся и не ошибся, что песня, которая ему спелась, родилась и жила его голосом, — эта песня не то что победит время, а будет длиться во времени, вместе со временем, и оно, это общее время, будет дольше, много дольше одной человеческой жизни.
Кони, знаменитые кони, те самые лошадки, которые столько раз вывозили-спасали героя, — не подвели его и теперь. Везли и вывезли. И долго еще будет длится этот славный путь Владимира Высоцкого и его песен.
[124] Рощина А. Автор и его персонажи // МВ. Вып. 2. С. 123.
[125] Две противоположные точки зрения на этот счет и у исследователей.
В «Конях» «мы встречаемся <...> не с биологическим циклом индивидуума вообще, а именно и единственно со временем жизни конкретного героя» (Галчева Т. «Телега жизни» А.С. Пушкина и «Кони привередливые»… С. 301).
«Лирическое «я» в этом стихотворении представляет собой не конкретный характер в его национальной или социокультурной типологии, а некое архетипическое обобщение пути или закономерностей всеобщей судьбы, где лирическое «я» — это собирательное экзистенциальное «я». И обстоятельства — это не конкретные обстоятельства, а предельно обобщенные ситуации жизненного выбора, перипетий жизненного пути и судьбы» (Кихней Л., Сафарова Т. Мотив езды на лошадях в творчестве Владимира Высоцкого… С. 352-353).