Я бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, бегу-бегу, долго бегу, потому что — 40 километров...
Я бегу-бегу, топчу, скользя,
По гаревой дорожке.
Мне есть нельзя, мне пить нельзя,
Мне спать нельзя — ни крошки.
Ну а вот, может, пока я бегу, я гулять хочу
У Гурьева Тимошки
(у его день рожденья) —
Так нет, бегу-бегу, топчу
По гаревой дорожке.
А гвинеец Сэм Брук
Обошёл мене на круг.
А ещё вчера все вокруг
Мне говорили: «Сэм — друг!
Сэм — наш, — говорили, — гвинейский друг!»
Вот, друг-гвинеец так и прёт,
Всё больше отставанье!
Ну, я надеюсь, что придёт
Второе мне дыханье.
Потом я третье за ним ищу,
Потом — четвёртое дыханье...
Ну, я на пятом, конечно, сокращу
С гвинейцем расстоянье.
Не! Ну тоже мне! Хорош друг,
а! Гляди, что делает —
Обошёл мене на круг.
А ещё вчера все вокруг
Мне говорили: «Сэм — друг!
Сэм — наш, — говорили, — гвинейский друг!»
Гвоздь...
Гвоздь программы — марафон,
А градусов — все тридцать.
Но к жаре привыкший он,
Вот он и мастерится.
Я б ещё бы поглядел бы на него,
Когда бы было минус тридцать!
Ну, а теперь, конечно, достань его!
Осталось что? — да просто материться.
Нет, не, ну тоже мне, а! Хорош друг!
Гляди, что делает, — обошёл на третий круг!
Нужен мне такой друг!
Как его, даже забыл, — Сэм Брук.
Сэм — наш гвинейский этот... Брук!