Этот сайт носит некоммерческий характер. Использование каких бы то ни было материалов сайта в коммерческих целях без письменного разрешения авторов и/или редакции является нарушением юридических и этических норм.
Стенограмма выступления Высоцкого
Перед театральной общественностью г. Казани 17 октября 1977 г.
Я не знаю — та... Ну что вы еще хотите, дорогие мои? Что-нибудь еще хотите, да? Ну спросите просто так...
Благодарю, спасибо...
Ну вот, нет, ну, это... это так, записки с просьбами еще что-то исполнить, но... А-а-а... Я не понял, что это такое, потому что по-татарски написано — я, к сожалению... А! Нет, с другой стороны. "Извини... Так... Если можно... исполни свои... Песню про Ваню и Зину..." Вы знаете, ну, я вам так скажу — я знаю, что у каждого из вас, особенно которые интересуются авторской песней, есть, конечно, свои любимые песни. Но я все равно их все не перепою — их много, правда. Вот, и я [...] спел вам почти все новое, ну, и... я хотел закончить на этом.
Что же я?..
Ну, я...
ИЗ ЗАЛА: Одну!
Еще одну!
Еще одну!
ВЫСОЦКИЙ: Одну, да, еще? Я спою. А?
Да.
Мишка Шифман башковит,
У его — предвиденье.
"Что мы видим, — говорит, —
Кроме телевиденья?
Смотришь конкурс в Сопоте
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!"
Мишка также сообщил
По дороге в Мнёвники:
Гврить: "Голду Меир я словил
В радиоприёмнике," —
И такое рассказал,
Ну до того красиво,
Что я чуть было не попал
В лапы Тель-Авива!
Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я.
Говорю: "Моше Даян —
Сука одноглазая!
Агрессивный, бестия,
Ну чистый фараон!
Ну, а там, где...
Ну, а где агрессия, —
Там мне не резон!"
Мишка тут же впал в экстаз
После литры выпитой.
И говорит: "Они же нас
Выгнали с Египета!"
"Оскорбления простить
Я, — гврит, — Не могу такого!"
"И я, — гврит, — позор желаю смыть
С Рождества Христова!"
Мишка взял меня за грудь:
Говорит: "Мене нужна компания!
Ведь мы ж с тобой не как-нибудь,
Там, это — "Здравствуй — до свидания".
Мы побредем в паломники,
Чувства придавив..."
Гврит: " Ну хрена ли нам Мнёвники?
Едем в Тель-Авив!"
Я сказал: "Я — вот он весь.
Ведь ты же меня спас в порту.
Но, — говорю, — загвоздка есть:
Русский я по паспорту.
У меня только русские в родне!
Прадед мой — самарин...
Ну, если кто и влез ко мне,
Так и тот — татарин".
Мишку Шифмана не трожь,
С Мишкой — прочь сомнения!
У него евреи — сплошь,
Вон, в каждом поколении.
Вон, дед, параличом разбит, —
Бывший врач-вредитель...
А у мене — антисемит
На антисемите.
Мишка — врач, он вдруг затих:
В Израиле — бездна их,
Там, вон, гинекологов одних —
Как собак нерезанных.
И нет зубным врачам пути:
Слишком много просится.
Ну, а где на всех зубов найти?
Значит — безработица!
Мишка мой кричит: "К чертям!
Виза — или ванная!
Едем, Коля! Море там
Израилеванное!"
Видя Мишкину тоску —
А он в тоске опасный, —
Я еще хлебнул кваску
И сказал: "Согласный!"
...Хвост огромный в кибенет —
Из людей, пожалуй, ста.
Мишке там сказали: "Нет!"
Ну, а мне: "Пожалуйста!"
Он кричал: "Ошибка тут!"
"Это, — гврит, — я — еврей!"
А ему: "Не шибко тут!
Выйди, вон, из дверей!"
Мишку мучает вопрос,
Кто же враг таинственный,
А ответ безумно прост,
И ответ — единственный.
Я — в порядке (тьфу, тьфу, тьфу),
Мишка — пьёт проклятую.
И говорит, что за графу
Не пустили, пятую.
Я благодарю вас. Спасибо. Ну, я
правда прошу — отдыхайте, ну зачем?
Я уверяю вас, что я очень тронут вашим приемом. Серьезно. И не надо, это я все понимаю, и сам я люблю это, но...
Мне кажется, что так встреча у нас прошла нормально. Спасибо вам, что вы меня позвали. И приезжайте поглядеть наши спектакли в Москву, приходите на выступления, если я узнаю, что актеры есть, я чего-нибудь спою нового...
