Кто о чём спрашивает? Так, "Исполните..." Видите, как. Ага. Ну, по поводу того, что[бы] что-то исполнить — может быть, я угадаю, может быть, исполню без ваших просьб. Но всё равно, конечно, я не смогу всем ответить — надо спеть примерно четыреста вещей тогда, чтобы все остались довольны. У каждого своя любимая. Так что я пока буду по плану, а потом уже посмотрю — может быть, буду учитывать то, что вы просите.
Так, так, так, ага — "Спойте..." Ну, хорошо. Ха-ха, спою.
Вы знаете, это очень странно. Я вдруг недавно обнаружил, почему я стал продолжать писать. Все, в общем, балуются немножко стихами в юности в ранней. Может быть, некоторые задерживаются в ней подольше — и пишут стихи подольше. Потом наступает рубеж, который некоторые переступают: тогда они продолжают писать стихи, и или становятся поэтами, или — графоманами. А некоторые отказываются от этого насовсем.
Вот я думаю: почему не случилось так со мной? Думаю, что, в общем-то из-за того, что мне страшно повезло, что я попал сразу в театр к Любимову. Потому что он моментально стал использовать песни мои, чтобы они звучали в спектаклях. Очень это поддерживал на вечерах, всегда приглашал меня к себе, чтобы были какие-то... друзья его близкие — писатели, поэты, художники и так далее. И всегда хотел, чтобы я пел, пел, пел.
Думаю, что из-за этого я продолжал: мне было неудобно, что, вот, я все время пою одно и то же — а я стеснялся петь блатные песни в таких компаниях. Которых у меня к тому времени было больше, чем неблатных. Или, там, как они называются — "городские" или "дворовые" и т.д. В общем, у меня было дворовых песен больше, чем недворовых — скажем так. И я из-за этого продолжал писать. Мне хотелось каждый раз, когда я прихожу на какие-то наши вечера, или когда предлагают что-то написать для спектакля — я не ищу среди старого. Я стал продолжать, продолжать, продолжать писать. Видимо, это больше всего подействовало на меня — что не оказались люди, рядом со мной работающие, безразличными к этому делу. Это первое.
Ну, а может быть, я ошибаюсь — может быть, все равно бы я продолжал писать. Потому что сейчас вот я, например, обратил внимание, что иногда... Раньше, предположим, какая-то строка тебе запала — ты начинаешь работать с ней: я всегда садился и записывал ее. А теперь — она меня мучает, мучает, она меня всё равно заставит прийти к столу.
Так что я продолжал бы, наверное, писать — но не так, как из-за того, что меня поддержали. Всегда человека нужно как-то вовремя, в какой-то определенный момент подхватить, поддержать.
Потому что я знаю, очень много погибло в прямом смысле талантов из-за того, что — не было случая. Знаете, иногда надо как мишень подставиться под пулю — вот под случай под этот. Но он должен быть. Кто-то должен проявиться, кто-то должен обязательно поддержать. Чтоб ты почувствовал, что это нужно — то, что ты делаешь.
Вот все. Это — чтоб, может быть, предвосхитить некоторые вопросы о том, как начал писать, как продолжал и т.д. Это часто спрашивают.
Но вообще я очень удивлен, что вы как-то так неактивно — вас ничего не интересует совсем, кроме песен, да? Ну, я буду продолжать петь, пожалуйста.