Сотни раз меня просили рассказать о Высоцком. Беседы о нем проходили в разных обстоятельствах. Хорошо запомнилась одна корреспондентка в возрасте от 25 до 40 лет — при современной косметике я, к сожалению, не могу уже точно определить женский возраст. Заложив ногу за ногу и закурив «Лаки-Страйк», она выпустила густую струю дыма мне в лицо и проворковала:
— А теперь расскажите что-нибудь о Высоцком.
Я честно описал ей сад «Эрмитаж» — нашу вотчину, наш второй родной дом, где нас знали все буфетчицы, продавщицы, милиционеры и девушки. Нам наливали в кредит и записывали выпитое в толстую клеенчатую тетрадь...
Я говорил минут пять, после чего остановился передохнуть. Девушка спокойно дождалась, пока ее сигарета догорела до середины, и произнесла:
— Еще что-нибудь расскажите, пожалуйста.
За полчаса я успел поведать ей о завуче 186-й школы, где с пятого класса мы учились с Володей. Завуча звали Михаил Петрович Мартынов. Чудесный был мужик, мы его очень уважали и любили.
Я рассказал про компанию, которая к восьмому классу регулярно, почти каждый день, собиралась у Акимыча — Володи Акимова. Он рано лишился родителей, жил один в огромной комнате, где на стене висели отцовские шашка и бурка...
В общем, мне есть чем поделиться, когда спрашивают о Володе Высоцком. На точный вопрос могу дать достаточно четкий ответ, если подумаю несколько минут. А коли не хватит собственного понимания, найдется у кого спросить — речь идет, конечно, именно о вопросах, связанных с Володей.
Итак, на этот раз я ничего не рассказываю сам, а просто отвечаю на вопросы. Каков вопрос — таков и ответ, так что вся ответственность ложится на беседующего со мной коллегу. Если что-то не будет соответствовать действительности — значит, мои слова неверно истолкованы или неточно записаны, либо мне некорректно приписано то, о чем я вовсе не собирался говорить.
— Аркадий Васильевич, почему Игорь Кохановский и Владимир Высоцкий называли друг друга «Васёчками»?
— Во-первых, в нашей компании, что собиралась у Володи Акимова, «Васёчками» были все. Кохановский — по отчеству Васильевич, я — тоже. А Володя Высоцкий часто рассказывал какой-то анекдот, который заканчивался словами: «И все! И — Вася!» — хоть убей, сейчас не смогу вспомнить, о чем там шла речь. Он тоже получил право называться «Васёчком». Почему так называли Владимира Владимировича Акимова — ты спроси у него сам, так же, как и Якова Михайловича Безродного, они это лучше помнят.
— Лева Эгинбург рассказывал В.Перевозчикову, что Высоцкий снимался в фильме «Они были первыми» — в массовке — весной 1955 года. Было ли такое на самом деле? Мы внимательно, чуть ли не под лупой, просмотрели ленту в Госфильмофонде — и никого похожего не нашли.
— Я спрашивал всех ребят, которые названы у Перевозчикова в числе ходивших сниматься в этой массовке. Кстати, меня среди них не было, тут Лева ошибся. Случай такой действительно был, но Володя Высоцкий по каким-то причинам тогда не пошел. А из неназванных людей есть еще Игорь Герасимов, тоже наш одноклассник: он снимался в массовке, и сам видел кого-то из них на экране.
— Вы, конечно, читали опус Федора Р., где тот заявляет, что первый сексуальный опыт Володя получил, «как и все в то время», в подростковой групповухе в одном из подвалов Большого Каретного. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Надо совсем утратить чувство реальности, чтобы писать такое о Володе. Кстати, у компании, собиравшейся в доме Акимова, был свой «устав», который цел и хранится у Акимыча — он наш историограф. Там имеется пункт об отношении к женщине. Мы все подписались относиться к женщинам не «по-товарищески», как предписывалось в то время Уставом комсомола, а рыцарски. И трудно не заметить, что во всем творчестве Володи красной нитью проходит именно рыцарское отношение к женщине.
Лет 35 назад за такие слова, какие произнес этот Федя, да еще напечатанные тиражом 4000 экземпляров, он давно ходил бы без нескольких зубов. Или сильно хромал бы месяц или два. Не те уже мы стали, не те. А жалко! Хотя Володя и написал, что «всех не побьешь — их ведь много».
— Позвольте еще один подобный вопрос. В той же книге написано, будто Володя, по словам Марины Влади, с тринадцати лет начал напиваться и унаследовал от своего деда «болезнь головного мозга».
— Я не успеваю читать все, что выпускается сейчас о Володе. А эту книжку бегло пролистал, узнал в ней очередную гнусность, вроде интервью с врачами, которые Перевозчиков опубликовал без их согласия в «Столице», а другие перепечатали. Зря ты мне раньше не сказал...
А по сути сообщу вот что. До десятого класса никто из нашей компании водки в рот не брал. На праздники, может, и приносили бутылку сухого вина или хорошего «массандровского» портвейна. Но как вообще Володя мог «в 13 лет напиваться», если рос под присмотром Евгении Степановны и Лидочки Сарновой? А если бы о чем-то подобном услышал Семен Владимирович, он бы с Володи шкуру спустил. У Семена Владимировича — я его уважаю, конечно, как фронтовика и человека — лицо интеллигентное, но уж характер!.. Попробовал бы Володя разок напиться даже и в 17 лет!
Он ведь и в МИСИ поступил только потому, что его отец и дед по отцовской линии буквально вынудили туда пойти: в то время считалось, что хорошая техническая специальность — верный кусок хлеба с маслом в любых обстоятельствах. То есть он был, в общем, послушным сыном. Уйдя из МИСИ, отцу не говорил полгода. А какой разговор состоялся, когда отец узнал, мне Володя в лицах рассказывал...
Так что все эти домыслы — полная чушь. Позже — уже после окончания Школы-студии МХАТ, когда Б.Равенских его внаглую обманул с главной ролью в «Свиных хвостиках», когда стало ясно, что в театре ему ничего не светит, — вот тогда, может быть, и начал Володя лишнего выпивать. Но на эту тему уже столько написано — в основном, вранья и сплетен, — что я и говорить об этом не хочу.
— Можно ли спросить о первых юношеских увлечениях Высоцкого? А то нелепо получается: раз — и женился на Изе Жуковой-Мешковой. Не верится как-то...
— Вопрос хороший, как сейчас говорят. У нас в компании не было принято обсуждать темы личной жизни. И Володя являлся в этой части достаточно закрытым человеком. Может, с Кохановским он и делился какими-то подробностями, но я не во все сказанное верю на сто процентов.
А первая любовь — давно это было, не все вспоминается. Но про Наташу Панову ты же знаешь?
— Слышал немного. Будто бы Володя даже зашифровал ее фамилию в песне «На Большом Каретном»: «По-новой» — «Пановой»...
— Правильно, она там, кажется, одна осталась жить изо всей нашей компании. Я не говорю, конечно, об Инне Александровне Кочарян — она и сейчас в прежней квартире. У меня, когда я мимо прохожу, всегда сердце сжимается,..
В общем, ищи Наташу Панову и сам ее об этом спрашивай. Так будет правильней, чем если я начну пересказывать, что слышал от Володи иногда. То же самое и с другими «юношескими увлечениями». Конечно, не сразу и не вдруг Володя женился на Изе Константиновне. Кстати, и у нее об этом спроси...
— А что-нибудь новое о Левоне Суреновиче Кочаряне, что вы еще не рассказывали, можете вспомнить?
— О Леве я могу несколько суток говорить, не умолкая. Такого человека я больше в жизни не встречал. Он был нам и отцом, и старшим братом, и другом.
Невероятной одаренности человек. Я не все помню точно из его биографии, но он учился в Институте восточных языков, потом окончил юрфак Московского университета. Прошел спецшколу КГБ — не знаю, как она официально называется. Он обладал невероятной физической силой, и если его вынуждали, то пускал ее в ход. В самом крайнем случае, конечно. У Артура Макарова тоже сила была немалая, но даже речь не заходила о сравнении с Кочаряном.
Сейчас я читаю «Живую жизнь» — Артур Сергеевич в собственных воспоминаниях представлен этаким «паханом» в Левиной квартире. Артур прожил нелегкое детство, и это его дело, зачем понадобилось изображать «пахана». Но все на Большом Каретном решал Лева Кочарян — решал мягко, ненавязчиво, но окончательно...