В.А. БЕРМАНТ:
В октябре 1975 года Театр на Таганке приехал в Ростов-на-Дону. Примерно в середине гастролей Высоцкий уехал на съёмки фильма «Арап Петра Великого». Насколько мне известно, на съёмки он летал самолётом, кажется, в Минск.
Я тогда работал в областной санэпидстанции. Мой подчинённый Рудольф Аркадьевич Брудный знал Высоцкого ещё до этого. Я договорился с Высоцким, чтобы до отлёта он дал концерт для наших сотрудников.
Брудный получил согласие Высоцкого выступить у нас по возвращении.
Улетал Высоцкий дня на два-три, не больше. Брудный поехал его встречать около часа дня на санитарной машине. Концерт начался в 14-15 часов, так как в это время у нас перерыв. Был то ли четверг, то ли пятница. Перед началом мы предложили Владимиру Семеновичу выпить-закусить, но он отказался.
Помню, на руках у Высоцкого были повязки. Он не стал скрывать их происхождение, но я позабыл... Во всяком случае, это не было следствием травмы.
Концерт записывал мой сын Михаил, он же фотографировал.
По окончании выступления мы отвезли Высоцкого на Комбинат прикладного искусства (КПИ), где его одарили сувенирами, а оттуда — в гостиницу «Интурист».
Через день около 11 утра мы по предварительной договорённости снова встретились с Владимиром Семёновичем на пристани возле Речного вокзала. С ним были Хмельницкий, Бортник, кажется, Золотухин, Сайко, Демидова и ещё один актёр, называвший себя «Винтом». (По словам Д.Е.Межевича, так называли актёра Театра на Таганке Виктора Семёнова. — В.Г.) Со мной были несколько сотрудников и сын.
Погрузились в небольшое судёнышко, доплыли до Аксая — это от Ростова в 10 километрах. Там мы высадились и пробыли несколько часов. Высоцкий ел уху и не пил ни грамма. Михаил фотографировал.
Обратно отправились засветло, доплыли хорошо. На причале поджидала машина, на которой мы отвезли Высоцкого в гостиницу.
Чуть ли не на следующий день по моей просьбе Высоцкий передал мне через администратора театра Я. Безродного четыре билета (два парных на два спектакля). В Ростове я смотрел «Доброго человека...», «10 дней...» и «Антимиры» с Высоцким, а также «Деревянные кони» без него. Таганка играла в помещении театра им. Горького.
Кроме того, мне известно, что у Высоцкого были концерты на заводе «Гранит», в Электротехническом техникуме... (По свидетельству ростовчанина А.Высоцкого, состоялось также выступление В.Высоцкого в I отделении концертной программы в ростовском Дворце спорта. — В.Г.) Остальные места забыл. Но после отъезда Таганки меня в числе прочих вызывали в обком КПСС, где шла речь о выступлениях Высоцкого в семи организациях. В результате понизили в должности, и в связи с вызовами и проработками у меня к концу месяца повело щёку. Три месяца пришлось провести в больнице.
С.С. ГУРВИЧ:
Во время гастролей Таганки в Ростове я пригласил актёров выступить в редакции газеты «Молот». Это было после возвращения Высоцкого со съёмок «Арапа». Он чуть ли не из аэропорта приехал в редакцию. Но его выступление уже запретили. Я вышел и сообщил ему об этом. Потом проводил до остановки. Артисты выступили в «Молоте» без него.
А.Л. ШИХАЧЕВСКИЙ:
Насколько я знаю, 9 октября 1975 года Высоцкий выступал на заводе «Гранит» (По свидетельству Л.Скворцовой. — В.Г.), и там ему преподнесли сувениры, изготовленные моим покойным отцом Леонидом Андреевичем. После концерта 10 октября в Красном уголке КПИ им. Вавилова Высоцкий узнал, что отец — инвалид войны, и почти не выходит из дома. Владимир Семёнович решил приехать к нему, что в тот же день и сделал.
Ни на концерте, ни дома во время визита Высоцкого меня не было, потому что позвонил отец: «Приедет Высоцкий, но петь не будет», — и я решил не приходить. Но мне известно, что Владимира Семеновича привёз директор КПИ Василий Андреевич Гринченко на служебной машине. С ними же был участвовавший в концерте И.Бортник.
Высоцкий поговорил с отцом, а потом заявил, что не может не спеть. Кто-то сбегал за гитарой к Жене Попову (Высоцкий потом оставил на ней автограф), наш сосед Серёжа Сухинин настроил магнитофон. Эта запись теперь известна.
Напоследок Владимир Семёнович надписал два кувшина отцовской работы, один из них передан в музей Высоцкого в Москве. После этого Высоцкий, Бортник, Гринченко и моя мать Юлия Ивановна Романовская поехали на второй концерт в КПИ — в керамический цех. Этот концерт начался около 15 часов, и я на нём присутствовал.
После этого концерта все опять вернулись к нам минут на пятнадцать, чтобы Владимир Семенович мог забрать вещи, подписанные ему отцом. Нас с братом он попросил помочь. В номере «Интуриста» угостил нас кофе, а Бортник — сигаретами «Союз-Аполлон». Потом мы вместе пошли в театр им. Горького на «Павшие и живые» — уже в сумерках, часов в семь.
В дате я ошибиться не могу, поскольку назавтра сделал надпись на стамеске: «10.10.75» — это день посещения нашего дома Высоцким. Кроме того, сохранился его автограф на пластинке.
Тогда же после спектакля отец пригласил Высоцкого с Бортником прийти к нам ещё раз. Они согласились, но предупредили, что уезжают куда-то. В назначенное время мы с братом встречали их на остановке на Ворошиловском проспекте, но приехал только Бортник и сообщил, что Высоцкий прийти не сможет.
Не помню, в этот ли раз мы узнали от него, что Владимиру Семёновичу было плохо в «Интуристе». Ваня сказал — сердечный приступ, ночью приезжала «скорая». Он и уехал из Ростова раньше других в связи с состоянием здоровья.
По-моему, 16 октября забежал в театр попрощаться с мамой — это было днём, шли «Деревянные кони». Он спешил в аэропорт, уехал туда на такси.
У меня где-то хранится письмо Высоцкого, адресованное маме — о чём-то он просил... И ещё был такой случай. Когда мама была в Москве, она попала на «Пристегните ремни!» Бортник сказал ей, что Высоцкий сегодня улетает (кажется, в Париж), поэтому в спектакле будет петь Шаповалов. А Высоцкий, узнав, что мама здесь, всё-таки задержался, вышел в спектакле и спел «Мы вращаем Землю».
С.Л. ШИХАЧЕВСКИЙ:
Если, как вы говорите, концерт на «Граните» был 9-го числа, то на СЭС — 8-го, не раньше. Именно тогда Высоцкого отвезли на КПИ, там он выбрал работы отца и захотел с ним встретиться. А выбрал он эталоны, т.к. там были только подлинники. Гринченко ему сказал: «Надо бы с автором договориться загодя, а то он может не пустить в дом!» Высоцкого это поразило.
10-го утром Высоцкий уже знал, что отец его ожидает — день в запасе отцу нужен был для того, чтобы подготовиться, купить продуктов.
Вернувшись в тот день домой, я увидел записку матери: «Сергей, мы с Высоцким на Керамике». Я быстро туда. Приезжаю — концерт уже идёт... Потом я с Высоцким заехал к нам домой, помог донести сувениры: ими была забита вся машина.
На следующий день Высоцкий улетел в Москву. В ночь с 10 на 11 (в крайнем случае, с 11 на 12) у него был приступ, даже спектакль отменили. 11-го я заходил к Бортнику, он сказал, что Высоцкого уже увезли в Москву. «В 6 утра была «скорая»...»
Андрей заблуждается, родители не ходили в театр 10-го. Мы все вместе смотрели «Деревянных коней» 12-го или 13-го, и Высоцкого в городе уже не было. Встречу с Бортником на остановке я не помню.
Числа 20-го — 25-го я приехал в Москву. Мечтал посмотреть «Гамлета» — а «Гамлета» нет. Я к Ване — Ваня заявляет: «Так Володя-то ещё не вернулся!»...
Весной 1978 года я только что пришёл из армии, и работал дворником в Москве. Послали меня копать какую-то траншею в районе Малой Грузинской. Иду в ватнике, с лопатой. И вдруг навстречу Высоцкий — в лёгкой куртке, коротко стриженый. Он меня, видимо, узнал, но не смог вспомнить, кто это. А я кивнул и всё. Даже в голову не пришло подойти, оторвать его от дел. Он поговорил с кем-то, поглядывая на меня, и уехал на своём «Мерседесе».
