Вы уже устали хлопать, сидите так...
Там, у соседей, пир горой,
И гость — солидный, налитой,
Ну а хозяйка, хвост трубой,
Идет к подвалам,
В замок врезаются ключи —
И вынимаются харчи;
И с тягой ладится в печи,
И с поддувалом.
А у меня — сплошные передряги:
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.
Там, у соседа, мясо в щах —
На всю деревню хруст в хрящах,
И дочь-невеста, вся в прыщах —
Дозрела, значит.
Смотрины, стало быть, у них,
На сто рублей гостей одних,
И даже тощенький жених
Поёт и скачет.
А у меня цепные псы взбесились —
Средь ночи с лая перешли на вой,
И на ногах моих мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.
Ох, у соседа быстро пьют!
А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют
И ненакладно?
А тут, вон, баба на сносях,
Гусей некормленных косяк...
Да дело, в общем, не в гусях, —
А всё неладно.
Тут у меня постены появились,
Я их гоню и так и сяк — они опять,
Да в неудобном месте чирей вылез:
Пора пахать, а тут — ни сесть ни встать.
Сосед малёночка прислал —
Он от щедрот меня позвал.
Ну, я, понятно, отказал,
А он — сначала.
Должно, литровую огрел —
Ну и, конечно, подобрел.
И я пошел, попил, поел...
Не полегчало.
И посредине этого разгула
Я пошептал на ухо жениху —
И жениха как будто ветром сдуло,—
Невеста вся рыдает наверху.
Сосед орет, что он — народ,
Что основной закон блюдет:
Мол, кто не ест, тот и не пьёт, —
И выпил кстати.
Все сразу повскакали с мест,
Но тут малец с поправкой влез:
"Кто не работает — не ест,"
Ты спутал, батя! "
А я сидел с засаленною трешкой,
Чтоб завтра гнать похмелие моё,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой —
Меня и пригласили за неё.
Сосед другую литру съел —
И осовел, и опсовел.
Он захотел, чтоб я попел:
Зря, что ль, поили?!
Меня схватили за бока
Два здоровенных паренька:
"Играй, — говорят, — паскуда, пой, пока
Не удавили!"
Уже дошло веселие до точки,
Уже невеста брагу пьет тайком...
И я запел про светлые денечки,
Когда служил на почте ямщиком.
Потом еще была уха
И заливные потроха,
Потом поймали жениха
И долго били,
Потом пошли плясать в избе,
Потом дрались не по злобе —
И всё хорошее в себе
Доистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась.
И думал я: а с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?
Наутро там всегда покой,
И хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой,
Еды — навалом,
Никто не лается в сердцах,
Собачка мается в сенцах,
И печка — в синих изразцах
И с поддувалом.
А у меня — и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит.
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, а жена корит.