Песня называется "Песня микрофона" — этого.
Я оглох от ударов в ладони,
Я ослеп от улыбок певиц.
Сколько лет я страдал от симфоний,
Потакал подражателям птиц!
Сквозь меня многократно просеясь,
Чистый звук в ваши души летел...
Стоп! Вот — тот, на кого я надеюсь,
Для кого я все муки стерпел.
Сколько раз в меня шептали про Луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл — шею спиливал,—
А я усиливал, усиливал, усиливал...
На низах его голос утробен,
На верхах он подобен ножу.
Он покажет, на что он способен,
Но и я кое-что покажу!
Он поёт задыхаясь, с натугой,
Он устал, как солдат на плацу.
Я тянусь своей шеей упругой
К золотому от пота лицу.
Сколько лет в меня шептали про Луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл — шею спиливал,—
А я усиливал, усиливал, усиливал...
Только вдруг... Человече, опомнись!
Что поёшь? Отдохни, ты устал!
Это — патока, сладкая помесь!
Зал, скажи, чтобы он перестал!
Всё напрасно — чудес не бывает.
Я качаюсь, я еле стою —
Он бальзамом мне горечь вливает
В микрофонную глотку мою.
Сколько лет в меня шептали про Луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл — шею спиливал,—
А я усиливал, усиливал, усиливал...
В чём угодно меня обвините —
Только против себя не пойдешь!
По профессии я — усилитель:
Я страдал, но усиливал ложь.
Застонал я — динамики взвыли.
Он сдавил моё горло рукой...
Отвернули меня, умертвили,
Заменили меня на другой.
Тот, другой, — он всё стерпит и примет,
Он навинчен на шею мою.
Нас всегда заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.
...Мы в чехле очень тесно лежали —
Я, штатив и другой микрофон,—
И они мне, смеясь, рассказали,
Как он рад был, что я заменен.