— Однажды, когда Володя снимался у Иосифа Ефимовича Хейфица, к нему приехала в гости Влади — это было в "Плохом хорошем человеке". Как-то Володя увидел меня в кафе и закричал на весь зал: "Маша, ты посмотри, кто идет! Это же Анна Давыдовна, которая привела меня в кинематограф — зачем ей это было нужно, одному только Богу известно!" Так состоялось мое знакомство с прекрасной актрисой Мариной Влади — правда, на этом оно и закончилось.
— А на съемочной площадке Высоцкий был только послушным исполнителем режиссерской воли или что-то привносил от себя?
— Здесь я должна сделать комплимент режиссеру Никулину: у него была хорошая разработка картины, он точно знал, чего он хочет. Но если от того или другого актера исходило что-то стоящее, он это принимал, в противном случае — старался осторожно от этого избавиться. Да и сама картина не очень-то давала возможность для актерской импровизации: весь фильм актеры сидят в креслах — за исключением нескольких эпизодов — и очень ограничены в пространстве. Не разбежишься.
А сцена истерики, которую Володя сыграл, была настолько удивительна, что повторить ее точно так же, как он сыграл ее поначалу, было просто невозможно. И реакция всех окружавших его актеров на эту сцену была очень точной, поэтому снимать здесь второй дубль не было необходимости. А больше у него и не оказалось возможностей по сценарию, чтобы показать свое "что-то такое".
— Высоцкий часто рассказывал в своих выступлениях, как в этом фильме его бил Отар Коберидзе и он шептал оператору: "Еще два дубля — и я дам дуба!" Вы не помните этого?
— Может быть, может быть... Сейчас вокруг Володи ходит много такого...
— Но он сам не раз рассказывал.
— Сам рассказывал? Может быть... Как-никак у второго режиссера очень много забот на съемочной площадке — за всем не уследить.
— А он не пел тогда?
— Конечно, пел! Гитара была его постоянным спутником, неотъемлемой частью. Не могу вам сказать, пел ли свои песни или не свои — в ту пору никто ничего о Володе не знал, и я в том числе. Просто появился на съемочной площадке такой симпатичный парень с гитарой, между делом чего-то бренчал, рассказывал много любопытного, интересного. Иногда срывался. Приходилось приостанавливать съемку, лечить.
— A кто лечил и как?
— Сами. Приносили крепкого чайку, кофе. Он ведь очень добрый был парень. Люди в таком состоянии бывают самые разнообразные, а он смеялся, сам веселился и всех веселил. Но чем больше смеялся Володя, тем больше нам казалось, что дела вот-вот пойдут совсем не смешно. Конечно, долго мы из-за него не стояли — эти несколько часов мы снимали кадры, где он не был занят. А потом Володя приходил в себя и мы работали дальше. Я не могу сказать, что он был в таком виде, что с ним вообще было невозможно работать — просто такое состояние не могло иметь места в данной ситуации: чуть больше нервозности, чуть больше смеха... Всего чуть-чуть больше. Чуть-чуть.
— А с кем в съемочной группе у него сложились самые теплые отношения? Из мужской части коллектива, конечно?
— Он был ровен со всеми.
— Геннадий Иванович Полока рассказывал, что на съемках "Интервенции" Копелян был буквально влюблен в Высоцкого, даже ходил следом за ним по улицам.
— Я думаю, что более тесный контакт у них появился попозже: на других картинах, не здесь. На нашей картине я не видела, чтобы у Володи был какой-то безумный контакт с кем бы то ни было. Ввиду того что меня называли "мамой", все беды их, радости и печали были у меня как на ладони. Володя ведь в те годы еще не стал не такой заметной фигурой. Нет, Боже сохрани! Самым уважаемым человеком изо всей актерской братии был у нас Владимир Иванович Чесноков, нежно любимый всеми.
— Картина была сделана очень быстро. От начала съемок до подписания разрешительного удостоверения на фильм прошло всего полгода. Как вам это удалось?
— Мы снимали по очень точной раскадровке Никулина, очень точно был раскадрован сценарий. И актеры работали хорошо, сложился прекрасный ансамбль. Я вам советую посмотреть в нашем музее режиссерскую разработку этого фильма — она и будет ответом на ваш вопрос.
— А вот такой вопрос: в 62-63 годах, будучи уже женатым на Люсе, Высоцкий несколько раз мотивировал свои длинные отлучки из дома тем, что был на пробах у Тубеншляк. В каких картинах он у вас еще пробовался? Или это просто отговорка?
— Я лично никаких проб в это время не помню. Но не думаю, что это была пустая отговорка — может быть, он приезжал к кому-нибудь на "Ленфильм" на другую картину. Я не могу дурно думать о Володе не потому, что его больше нет, а просто потому, что он не мог что-то сотворить на стороне и потом сослаться на меня. Не хочу так думать — просто этого не знаю, а может быть, и не помню сейчас — может, и было что-то незначительное. Ведь столько лет прошло.
— Были ли сняты еще какие-то кадры, которые не вошли в картину при сдаче?
— В сценарии был эпизод, довольно большой, и его отсняли, но он не вошел в фильм: священник призывает пассажиров самолета покаяться перед смертью. Каждый относится к этому по-разному и в этом плане больше раскрывается как человек.
Я сейчас не могу вспомнить, почему вырезали эту сцену — нужно просмотреть замечания комиссии по приемке фильма: что именно им там не понравилось. Помнится, что в этой сцене как-то раскрывалась связь героини Люси Абрамовой с Гюнтером, ее отношение к подпольной борьбе. Там выяснялось, что дети, которых она выдает за своих, — вовсе не ее дети, а погибшего подпольщика. Там многое было, по-моему, что проясняло и дополняло замысел по каждому персонажу — основному персонажу, разумеется.
И американский солдат, которого играл Володя Высоцкий, тоже как-то реагировал на предложение исповедаться и покаяться, но как — я сейчас опять же не могу вспомнить: слишком много прошло уже лет.
— А почему "713-й просит посадки" никогда не показывают по ТВ?
— Я тоже удивляюсь, что такая хорошая картина где-то "заночевала"! Мне кажется, пришло время ее выпустить еще раз. Может быть, ее прижали потому, что там большую роль играл актер Лев Круглый, который "уехал" — где он живет, не знаю. Но допускаю, что это послужило поводом для того, чтобы не показывать ее сейчас. Прокатывают же "Вертикаль", да и другие старые фильмы с Володей.
Честно говоря, мне очень дорого, что Володей сейчас так интересуются. Единственно, чего очень не хотелось бы — обычно это обрастает комом всяких лишних разговоров, все его почему-то "знали": все с ним "дружили", говорят о нем как о "необыкновенном" человеке. Не надо восторгаться и обожествлять или выискивать недостатки, нужны факты, больше фактов, случаев из жизни, со съемок, спектаклей, гастролей — и читатель сам поймет, каким был человек, творчеством которого он заинтересовался.
