Впервые я встретил Высоцкого в 1960-м году, кажется, в мае, когда пытался поступить во МХАТовское училище. Приходил туда на консультации — и запомнил Володю: невысокий парень, рыжий. Он был с Г.Яловичем, они непрерывно острили...
После этого я Володю видел, примерно, в июле 1964 г. Чухрай ставил фильм «Жили-были старик со старухой», композитором была Пахмутова. А я явился предложить какие-то песни, но атмосфера «Мосфильма» мне не понравилась... И получилось, что я с этим фильмом (да и вообще с кино) никак не связан.
Так вот, спев всё, что мог, я внезапно увидел того самого парня, которого встречал во МХАТе. Он зашёл к Чухраю, пел ему песни. Вот что именно — убей не помню! Я тогда не знал, что он — Высоцкий. Хотя некоторые песни уже ходили, и его имя, вообще-то, было на слуху.
Немного позже я познакомился с Хмельницким, а в самом начале 1965-го он провёл меня на Таганку. Гляжу — знакомый парень на сцене...
В том же 65-м мы пришли на Таганку с Фимой Кацаровым. Он хотел петь песню Хмельницкого под мой аккомпанемент. Мы зашли к Борису в гримуборную перед «Павшими...», и там сидел Володя.
Песня у Хмельницкого была такая: «Снег вдет, снег идёт, снег идёт...» — что-то в этом роде. Высоцкий ещё передразнил: «Жил да был, жил да был чёрный кот...» Мне он в тот раз показался немного «шпанистым». Матерился, не стесняясь...
А 5 апреля 1966 года мы с Володей встретились на концерте бардовской песни в Политехническом музее. Этот и другие подобные вечера там организовывал Олег Чумаченко. Приглашались все поющие, независимо от степени известности.
На вечере 5 апреля председательствовал маститый композитор Аркадий Островский. Он говорил очень много теплых слов о бардовском течении, после чего приглашенные выступали. В зале был Ким, но он не пел. Городницкому аккомпанировал Туриянский. Пел Анчаров. Высоцкий с Анчаровым был на «ты», они очень тепло побеседовали.
Я тоже перебросился с Высоцким парой слов. Мы стояли рядом, он спросил: «Ну, что ты будешь петь?» Я пел «Дождь стучит в окно стучит...», «Глупое сердце» на слова Кузмина и «Декабрь» на слова Верхарна (своих стихов я никогда не писал).
Володя выступал одним из первых. Исполнил пять песен: «Нейтральная полоса», «Про боксёра», «Десять тысяч...», «Бал-маскарад». А вышел с «Братскими могилами» — потому что все барды сначала исполняли одну песню как «визитную карточку». Клячкин, например, пел в этой «визитке» «Не гляди назад, не гляди...»
Высоцкого не отпускали, просили спеть что-нибудь из спектаклей театра. На что он ответил, что в театре есть Хмельницкий и Васильев, которых тоже можно пригласить в этот зал. Откланялся и ушёл — с Яловичем.
Тогда я учился на втором курсе Щукинского училища. А окончив его, поступил в Театр на Таганке. Был март, как раз шли репетиция «Живого», где поначалу участвовал Высоцкий (позже на эту роль был назначен Феликс Антипов, мой сокурсник).
Когда я только стал приходить на Таганку, ещё робко себя чувствуя, меня попросили зазвать Володю в одну компанию. Он к тому времени уже «взлетел», и я сказал, что едва ли это его заинтересует — скорее всего, новые компании для него обременительны. Но пообещал узнать. Высоцкий отреагировал так, как я и предполагал.
А в октябре 1970 г. Нина Патэ — моя тогдашняя жена — попросила помочь организовать концерт Володи у них на работе, в РТИ АН СССР. Мы поговорили, и он согласился.
На концерт поехали втроём, на его «Жигулях». По дороге Володя, помнится, говорил, что ему вот-вот, чуть ли не завтра, нужно лететь в Казахстан. Тогда же Нина сказала, что есть возможность организовать ещё ряд концертов.
В РТИ я пригласил своего друга. Ещё обратил внимание на то, что перед началом с Володей очень бодро поздоровался кто-то из комсомольских работников.
На записи концерта слышно, что Высоцкий говорит: «Это тебе в лицо» вот по какому поводу: я сидел в первом ряду и плохо видел его лицо за микрофоном. По моей просьбе Володя его опустил — и произнёс эту фразу.
Уехал он один, мы возвращались отдельно. Я жил тогда на ул.Бауманской, 30/10, кв. 12. В этой квартире Володя бывал, но дома уже не существует.
После выступления в РТИ, действительно, Нина организовывала Высоцкому и другие концерты. Потом подключилась Вика Гора...
— А вы знаете, что в РТИ было ещё два концерта в декабре 1971 г.?
— Да, конечно, просто я на них не был и забыл упомянуть. А на многих концертах — бывал. Например, когда Нина не могла поехать с Володей или в других случаях.
Один раз мы с ним собирались ехать, кажется, в некий дом отдыха. У него было какое-то тревожное состояние, и то ли Володя, то ли Нина предложили мне съездить одному. Я поехал и попел, в том числе, песни Высоцкого.
— Где ещё вы были с Высоцким на его концертах?
— По-моему, во Фрязино, в 1973-м или 1974-м году... В Чермете с Викой Горой зимой 1970-го или 1971-го года. На этом концерте у Володи лопнула струна. А у меня всегда с собой запас. И пока я менял ему струну, он прочел монолог Хлопуши...
Надо сказать, что концерты. устроенные с моей помощью, как-то сблизили нас с Володей.
— Насколько нам известно, вы помогали Высоцкому с концертами до конца 1974 года.
— По-моему, это закончилось раньше. Нина продолжала обращаться ко мне, я говорил Володе, но у него уже были другие импрессарио.
— Первые гастроли Таганки при вас...
— Это Киев, сентябрь 1971 г.
— А как же Дубна, январь 1969-го?
— Нет, что вы, это были просто выездные бригады! Точно так же мы ездили в Загорск (где-то в декабре 1969-го) с «Добрым человеком...». Выездные проходили таким образом: приехали — отыграли — уехали. Туда и обратно на автобусах, без ночёвок. Всегда была очень чёткая организация.
Выезды были в Лыткарино, в Подлипки — несколько раз. По Москве — «Серп и молот» (очень часто), ГПЗ (тоже не однажды), МАИ, ЗИЛ, позже — АЗЛК... Всего не упомнишь. Фотографии, которые у вас, — это Первый часовой завод, примерно март 1970-го. Тогда после нашего совместного выступления Володя отдельно спел «Слухи» — это я точно помню.
— Во время выездных спектаклей Высоцкий давал сольные концерты?
— Он бы не успел этого сделать. Ведь мы, отыграв, сразу же возвращались обратно.
— Нельзя ли связать такие выступления с праздниками или другими событиями, чтобы уточнить даты?
— Это происходило в обычные дни, скорее, в будни. В театре выходным днём была среда.
Так вот, в Киев мы ехали всем коллективом. Володя в том числе. Помнится, это было 8 сентября. От театра до Внуково нас довёз автобус. А в самолёте не хватило мест. Юрий Петрович объявил по салону, что мы — Театр на Таганке, не мог бы кто-нибудь уступить нам одно место? В благодарность мы проведём вас в Киеве на спектакли.
Место уступил какой-то мужчина лет сорока, отказавшись от приглашения в театр.
Прилетели мы днём, разместились в гостинице «Украина», а вечером уже репетировали в помещении Театра оперетты.
Наш приезд для города явился чем-то из ряда вон! Народ в потрясении, у театра милицейские кордоны...
В Киеве мы тоже часто выступали с бригадами по организациям. У меня даже состоялось два самостоятельных концерта. А Володя был просто перегружен выступлениями.
Помнится, выступали мы на Радиоламповом заводе: Хмельницкий, Васильев, я, Соболев, Славина и Володя Высоцкий. Володя куда-то торопился, первым спел несколько песен и уехал.
Открывали мы гастроли спектаклем «10 дней...», и пробыли в Киеве дней двадцать. Мы уезжали поездом, а Высоцкий, кажется, и даже скорее всего, задержался, так как его там ещё куда-то приглашали.
По возвращении Юрий Петрович стал интенсивно репетировать «Гамлета», и в ноябре, как известно, уже состоялась премьера.
Затем были гастроли в Ленинграде в 1972 году. Стояло очень жаркое лето. Труппа туда и обратно ехала поездом, а Володя, может быть, и на своём
автомобиле. Сначала у него был «Рено», потом «Жигули», так мне помнится.
Играли мы в ДК Первой пятилетки, в ДК Дзержинского. Были и «халтуры» с бригадами. Однажды нашу бригаду даже прихватил ОБХСС — очень неприятно вспоминать! К Высоцкому этот случай не имеет никакого отношения. Он ведь со временем отошёл от этих бригадных «халтур», его и без того рвали на части. Разве что на шефские концерты с нами ездил.
Затем — Ташкент, а потом Алма-Ата, сентябрь-октябрь 1973 года.
В Ташкент прилетели днём, пробыли там две недели. Затем нас пригласили в Навои. Туда мы отправились двумя рейсами: я с группой, которую возглавлял директор театра Н.Дупак, вылетел раньше, Володя с группой Любимова — чуть позже.
А Дупак решил, что пока Любимовская группа в пути, мы и сами можем тут выступить. Повёл нас к администрации какого-то завода, и вдруг там спрашивают: «А почему Высоцкого нет?» Дупак: «Да он через час будет», — «Ну вот через час и устроим концерт».
— Высоцкий самостоятельно выступал в Навои?
— Мне кажется, это исключено. Вечером мы дали этот самый концерт и пробыли в городе дня два... Или на следующий день улетели в Ташкент... Трудно вспомнить.
В Алма-Ате мы выступали в какой-то войсковой части, и там Володя спел «Козла отпущения». Я тогда впервые услышал эту песню. Насчет его концертов там ничего не знаю.
— А «Полководец с шеею короткой...»?
— Насколько помню, эту песню он спел уже по возвращении в Москву. У нас готовился спектакль по Брехту «Конгресс обелителей», и Высоцкий тогда пел «Полководца».
— Что за «бригады» были в поездках по Дальнему Востоку в августе 1973 года?
— Высоцкий там не участвовал точно.
Следующая совместная поездка — это гастроли Вильнюс-Рига-Ленинград в сентябре-октябре 1974 г. Мы добирались в Вильнюс поездом, а Высоцкий, скорее всего, приехал отдельно. Играли там в каком-то ДК. Потом Володя был вынужден уехать в Москву, и появился уже под конец Рижских выступлений. И, как всегда, когда Юрий Петрович уже собирался его увольнять, он одним своим появлением сразу снял всё напряжение. Любимов вновь переменил отношение к нему, всё простил, и в Риге Высоцкий уже играл в «Антимирах».
Помню, сразу после возвращения у него то ли не было заварки, то ли не хотелось одному — он пригласил меня на чай. Разговор шёл о Пушкине, о спектакле «Товарищ, верь!» — Высоцкий был в нём занят поначалу.
— Вы помните съёмку на Ленинградском телевидении?
— А как же! Там присутствовали драматург Володин и Беньяш.
В начале 1975 года Володя уехал на три месяца за границу. В его отсутствие прошла премьера спектакля «Пристегните ремни».
А в сентябре у нас были гастроли в Болгарии — очень громкие гастроли. Сколько мы городов посетили! Называйте любой — не ошибётесь. Везде нас принимали фантастически радушно. В последний день, перед отлётом, нас посетил Живков. Это в Софии, в помещении театра; был накрыт стол...
Володя летел с нами в Москву. Летели все — это точно — в Шереметьево.
В Софии мы с Володей записали программу его песен под три гитары — он предложил мне и В.Шаповалову. Записывались поздно вечером, после спектакля. Мы даже не знали, что выйдет пластинка потом.
По возвращении из Болгарии мы вскоре отправились на гастроли в Ростов-на-Дону. Летели все вместе самолётом. Это октябрь.
Были «выездные» в Таганрог — один или два раза. Помню, играли там «Павшие...». И вдруг какой-то мужик из-за кулис начал что-то говорить Высоцкому по поводу его хриплого голоса. Володя его отшил — как по сценарию: «Не надо, батя, оставь...»
— В Таганроге Высоцкий давал концерты?
— Не знаю. У него тогда было нехорошо на душе, да и в конце пребывания в Болгарии — тоже.
— Почему у него в октябре забинтованы руки — это видно по фотографиям?
— У меня есть некие домыслы, но я оставлю их для себя, ведь, может быть, это неправда.