С Мартой Мессарош мы встретились, чтобы узнать подробности съемок Марины Влади и Владимира Высоцкого в фильме «Их двое» или, если, дословно, «Их две». Марта приехала как член жюри кинофестиваля и нашла время для этой встречи.
Оказалось, что с Высоцким она познакомилась во время Московского кинофестиваля, куда приехала с фильмом «Удочерение», уже получившим к тому времени Гран-при в Берлине.
Сначала Марта встретилась с Мариной Влади, которую знала по съемкам в фильме Миклоша Янчо «Сирокко». «И когда я попросила дежурную передать, если придет Высоцкий, что мы с Мариной — внизу, та взглянула на меня как на сумасшедшую. «К вам? Высоцкий?» — «Да, а что?» Она как на бога посмотрела на меня, и уже совсем по-другому ко мне относилась. До этого я не знала, что здесь такой культ Высоцкого. Потом он пришел, и мы отправились в ресторан. Помню, все танцевали вокруг нашего столика страшный танец. А я никогда не слышала, как пел Высоцкий, и думала: что это? Маленький человек. Такой смешной... Но не было времени поговорить.
В следующем году Театр на Таганке приехал в Будапешт на гастроли, и Володя позвонил, стал заходить ко мне после спектаклей на чай. Выпивал два литра чая из огромного чайника, и говорил, говорил, и звонил...
Звонил так: сначала в Москву на Центральную. Там у него была какая-то девушка — Наташа, Анюта... Всегда другая. Высоцкий говорил мой номер в Будапеште и она ему включала весь мир: Нью-Йорк, Париж... Он без конца говорил и курил. Потом уезжал спать часа на три.
Высоцкого в Венгрии никто не знал, и я устроила так, что собрались мои коллеги и он пел. Тогда я впервые услышала его пение... Был большой успех. Володю просили петь еще, и он охотно пел снова.
Потом я организовала, чтобы Володю записало Венгерское телевидение. Его сначала не хотели снимать, потому что «нет денег», потом стали снимать, потому что он из театра Любимова (на спектакли ходило очень много людей). А когда послушали, как Высоцкий поет, стали снимать еще.
В свободное время он пел для русских солдат. Было несколько концертов, потому что под Будапештом размещалось много подразделений. Это ему кто-то организовывал.
А один раз... В Будапеште есть Матиаш Фёги, там стояло очень большое русское войско... эти казармы... Я отправилась туда за Володей. Помню этот эпизод: я приехала, а он еще пел, пел, пел... уже три часа подряд. Потом мы шли до ворот, и он пел, и толпы солдат шли за ним, а он продолжал петь.
Сел в машину очень усталый. У меня тогда были белые «Жигули», я сидела за рулем, а он рядом со мной — и еще что-то говорил и пел. Тогда солдаты подняли машину и вынесли за ворота...
Потом Володя без меня познакомился с молодыми венграми и ходил петь для них. Он пел с удовольствием.
Через неделю в Будапешт приехала Марина — со съемок, кажется, из Испании. А у меня уже был сценарий «Их двое», и по сценарию мне была нужна еще красивая, но уже не очень молодая женщина. Когда мы с Володей поехали встречать Марину в аэропорт, я ее увидела и сразу предложила роль. Она прочла сценарий и согласилась, ей очень понравилось. Это было осенью.
А весной Марина продолжала сниматься у меня, в то время, как Володя в Париже делал пластинку, и что-то у него не ладилось. Они каждый день говорили по телефону, и были какие-то напряженные отношения... Наконец он сказал, что прилетает.
Мы сидели с Мариной в аэропорту — была неплохая, солнечная погода... но вдруг спустился туман, и самолет, не заходя на посадку, полетел дальше до Белграда. Оттуда Володя приехал поездом в шесть утра. Отношения между ними оставались натянутыми, как Марина и пишет в своей книге.
А я старалась придумать что-нибудь такое, чтобы они помирились, чтобы он тоже поехал с нами на съемки в маленький город Цуонак... и предложила Володе сыграть этот известный теперь эпизод. В конце концов атмосфера съемок их помирила.
Потом, по дороге в Будапешт, они начали говорить, что нужно бы сделать фильм, что русские обещали снять картину, где он играл бы Пугачева, а она — Екатерину, а потом не захотели, чтобы снимался Высоцкий, — и не сделали фильма.
Марина вообще мне рассказывала, что когда она не была женой Высоцкого, ей все всё обещали, а когда приехала в Союз, то даже Тарковский боялся с ней работать.
Тогда мы подумали, что надо бы снять такой фильм, что Марина попробует достать деньги... Но не получилось.
После этого были еще встречи с Володей в Париже — кажется, дважды...»
