В 1972 году за моими плечами остался Ленинградский кинотехникум, и все лето я после практики проработал осветителем на «Ленфильме».
Насколько могу вспомнить, в июле-августе попал в бригаду, работавшую на фильме «Плохой хороший человек». Съемочная группа была представительной: режиссер Иосиф Хейфиц, оператор Генрих Мараджан, главный художник Исаак Каплан. Актеры — самые известные и популярные: А.Папанов, О.Даль, Л.Максакова, А.Азо... Но самое поразительное — в одной из центральных ролей занят Владимир Высоцкий!
Шли павильонные съемки, когда я впервые увидел его. В широком студийном коридоре, куда обычно в перерывах между съемками выходят передохнуть взмокшие в павильонах киношники, он прохаживался под руку с Хейфицем. Хейфиц что-то объяснял, Высоцкий сосредоточенно слушал. На нем была облегающая рубашка и брюки с широким ремнем.
Я знал его по пленкам — мощный охрипший голос. Видел в кинофильме «Вертикаль» — плечистый бородатый здоровяк. А тут встретил совсем невысокого, бледного, едва ли не зеленого, хотя и изящного, стройного артиста. Он двигался, мягко ступая, держась с достоинством под взглядами случайных людей.
Позже мы работали в павильонах Сосновой поляны (филиал «Ленфильма») над сценами в доме фон Корена. Не забуду блестяще сыгранный в красивейших декорациях эпизод, когда Папанов-Самойленко просит денег для Лаевского у Высоцкого—фон Корена, а тот накрывает ассигнации огромным живым крабом. Вся группа хохотала до упада, но в фильме этот момент отчего-то потускнел.
В самых последних числах августа мы отправились в экспедицию — нас ждала Евпатория.
Съемки проходили в кривых улочках старого города, уставленных мазанками. Гуляя по ним в свободное от съемок время, мы постоянно слышали от местных жителей, что в Евпаторию вот-вот приедет «сам Высоцкий», и что весь город жаждет увидеть его.
И действительно, первый приезд Владимира Семеновича на съемки собрал невероятное .количество народа, в первую очередь молодежи. В тот день снимался проход фон Корена вдоль улицы, когда он свистом подзывал к себе собак и со словами: «Пошли ужинать!» нагибался приласкать одну из дворняг. Для съемки использовали бродячих собак, по счастью, имевшихся в Евпатории во множестве. Их гнали за Высоцким вдоль улочки то в одну, то в другую сторону, снимая дубль за дублем. Загонщики сбивались с ног, собаки метались с оглушительным лаем, не в силах уловить смысл происходящего...
Некоторые сцены снимались за городом, например, в декорации «Духан на пляже», построенной невдалеке от памятника Евпаторийскому десанту, которому Высоцкий вскоре посвятил песню.
А в те дни он снимался в эпизоде с гантелями на берегу моря, И вот как-то раз от причала, расположенного у памятника отошел небольшой прогулочный теплоход. Уходя от берега, он немного «забирал» в нашу сторону. Внезапно над тихим сияющим морем загремел голос Высоцкого — это на судне, узнав о его присутствии на берегу, на всю катушку врубили трансляцию. Наша группа невольно замерла. Высыпавшие на палубу пассажиры всматривались в берег, пытаясь разглядеть фигуру певца. Они размахивали руками, приветствуя его, а затем и теплоход дал три протяжных гудка, салютуя Высоцкому.
До сих пор сдержанный, тот улыбнулся и помахал рукой уходящему с его песнями кораблю.
Для съемок других сцен мы переместились на Кавказ. Жили в кемпинге — деревянных сарайчиках на берегу между Пицундой и Гаграми. По соседству со мной жил Юра Корольчук (Дьякон), который, кстати говоря, хорошо пел под гитару. Заходили к нам Азо и Даль...
Дуэль снималась в Бзыбьском ущелье. На живописном месте по дороге к озеру Рица, на пригорке, с дуэльными пистолетами в руках стоят Высоцкий и Даль. Но случилась непредвиденная задержка: то ли не хватало света, то ли пиротехники не могли нагнать в кадр достаточное количество дыма, изображавшего утренний туман. Уставший от ожидания Даль подходит к партнеру и заводит разговор. Высоцкий, не двинувшись с места, сдержанно просит его вернуться — съемка вот-вот начнется. Даль возвращается, стоит. Съемка не начинается. Он вновь к Высоцкому: «Володя...» Но снова слышит; «Олег, вернись на место». Вернувшись, задумчиво стоит, но внезапно, не совладав с собой, взрывается:
«Ну убей, убей меня!» Стреляет вверх и. как подкошенный, падает на мокрую траву.
Бросившиеся на помощь ассистенты поднимают его, приводят в порядок, пиротехники перезаряжают пистолет — и съемка продолжается.
Как-то раз съемку отменили из-за сильного ненастья, и группа поехала на Рицу обедать. Артисты с режиссерами — в ресторан, мы — в чебуречную. Пообедав, вернулись в свой автобус ПАЗ. Загрузили Даля. Вскочил Высоцкий — в переднюю дверь. Сел было в своем костюме фон Корена на первое сиденье, но тут же поднялся, увидав у самых ног огромного червяка-выползка, загадочным образом попавшего в автобус. Гримерши тут же пригласили его: «Володя, идите к нам!» — но Высоцкий ответил: «Да я тут, с ребятами», — и уселся позади нас.
Нас чрезвычайно обрадовало это обстоятельство: в Гаграх намечался его концерт. Мы дружно обернулись к Высоцкому и попросили провести нас туда. Билеты, дескать, дорогие (говорили, что по пять рублей), а суточные маленькие. «Хорошо, — ответил Высоцкий. — Я предупрежу администратора, и вас пропустят».
Но к великому сожалению, на концерт мы не попали по причине собственного банального загула во время вынужденного простоя группы.
А вскоре, в конце октября, нашу бригаду в связи с окончанием натурных съемок перебросили в Ялту на другую картину. «Плохой хороший человек» доснимался там же, но — в декабре и без нас.
